Возьми на поруганье мою грусть,
Я пойму, и даже не отвечу.
В сотый раз не задается вечер,
Да и день не задается... Пусть.
Мы с тобой два окаянных ветра,
Что несутся - и хотят стоять.
Для которых "делать" и "желать"
Идентичны только где-то в недрах...
Мы с тобой два уголька в ночи:
Можем разгораться или гаснуть,
И теплы, и жалим, как опасность,
Ну а вместе - как огонь в печи.
Кружим, бьем - и все-таки спокойны.
Вряд ли кто-то разожмет объятья,
И не важно - благо то, проклятье,
Просто жить иначе не вольны...
Я пойму, и даже не отвечу.
В сотый раз не задается вечер,
Да и день не задается... Пусть.
Мы с тобой два окаянных ветра,
Что несутся - и хотят стоять.
Для которых "делать" и "желать"
Идентичны только где-то в недрах...
Мы с тобой два уголька в ночи:
Можем разгораться или гаснуть,
И теплы, и жалим, как опасность,
Ну а вместе - как огонь в печи.
Кружим, бьем - и все-таки спокойны.
Вряд ли кто-то разожмет объятья,
И не важно - благо то, проклятье,
Просто жить иначе не вольны...
Мне нравится твоё чувство слога.